воскресенье, 29 марта 2015
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Мне снилось, как на город падают белые сверкающие глыбы. Это было что-то вроде метеоритного дождя, осколков огромного астероида - я не знала точно во сне и не знаю этого сейчас. Было очень красиво. Город не был Питером, он стоял на холмах. Но город во сне был мне родным городом, и я смотрела на то, как он умирал. Люди бежали, кричали, спасались, придумывали какие-то глупости о том, что это война или чья-то злая шутка, совершали другие бессмысленные действия. Почти что столкновение с Меланхолией Триера, если бы она разлетелась на множество осколков. Завораживающее зрелище и завораживающее чувство того, что тебе не осталось ничего - только смотреть и любоваться.
суббота, 28 марта 2015
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Смотрю на себя со стороны. И кто этот человек, и почему он так не похож на меня, кто он вообще. Всё не так и всё не то.
Заросшие рельсы зовут идти вдаль. Брести, свесив за плечом какую-нибудь котомку. Чувство, что это единственно правильное из возможных действий.
Здесь снова безвременье. Если вдруг потерять память, забыть обо всех календарных датах и временах года, а потом оглянуться вокруг, то невозможно будет сказать, весна сейчас, зима или поздняя осень.
Что-то такое надрывается внутри и кричит о том, что мне здесь не место, что меня здесь нет. Я снова себя найду только тогда, когда не будет этого безвременья. И когда меня не будет здесь.
Заросшие рельсы зовут идти вдаль. Брести, свесив за плечом какую-нибудь котомку. Чувство, что это единственно правильное из возможных действий.
Здесь снова безвременье. Если вдруг потерять память, забыть обо всех календарных датах и временах года, а потом оглянуться вокруг, то невозможно будет сказать, весна сейчас, зима или поздняя осень.
Что-то такое надрывается внутри и кричит о том, что мне здесь не место, что меня здесь нет. Я снова себя найду только тогда, когда не будет этого безвременья. И когда меня не будет здесь.
пятница, 13 марта 2015
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Утром кричала птица. Так-то ничего особенного, подумаешь, птица кричит. По голосу не могу определить, какая именно, но голос весенний. И, лёжа в полусне под одеялом, я думала о птице. О том, как проходит её утро. Какой для неё мир. И как получается так, что я живу и не замечаю её, а тут заметила, почувствовала, и что-то в этом такое настоящее и правильное. Мир сразу расширился и ожил. И осознание того, как же здорово замечать что-то вокруг и не смотреть только на себя и на то, что по каким-то причинам нахожу важным.
А ещё совсем весна. О чём писать, как не о весне.
А ещё совсем весна. О чём писать, как не о весне.
среда, 25 февраля 2015
22:44
Доступ к записи ограничен
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 21 января 2015
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
"Да, здесь как будто вправду нет меня, я где-то в стороне, за бортом"...
Случайности (или не случайности, кто их знает) вписали меня в это метро, в это "сейчас", в это а-где-тут-я с книгой рассказов Кортасара, которая чертовски хороша, и с тоской внутри, которая не имеет значения.
Первый раз за всю жизнь решилась рассмотреть в деталях старинную картину, висящую дома на стенке. Ночной пейзаж, пугающий немного, как всё ночное. Художник подписан, но гугл его не знает. Начало 20 века. Луна очень жуткая там.
Случайности (или не случайности, кто их знает) вписали меня в это метро, в это "сейчас", в это а-где-тут-я с книгой рассказов Кортасара, которая чертовски хороша, и с тоской внутри, которая не имеет значения.
Первый раз за всю жизнь решилась рассмотреть в деталях старинную картину, висящую дома на стенке. Ночной пейзаж, пугающий немного, как всё ночное. Художник подписан, но гугл его не знает. Начало 20 века. Луна очень жуткая там.
воскресенье, 21 декабря 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Когда я ощущаю порывы горной метели, мне становится спокойно и радостно. Мне хорошо.
Снега всё больше и больше. Рябины гнутся под его тяжестью, по некоторым дорогам в городе становится сложно пройти.
Тёмная зима заполярья невероятно красива в своей внечеловечности. Однако хочется ещё севернее, хочется в Арктику, и холод сейчас совсем не отпугивает.

Снега всё больше и больше. Рябины гнутся под его тяжестью, по некоторым дорогам в городе становится сложно пройти.
Тёмная зима заполярья невероятно красива в своей внечеловечности. Однако хочется ещё севернее, хочется в Арктику, и холод сейчас совсем не отпугивает.

суббота, 20 декабря 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
если меня заметёт снегом, то это неважно. какая-то часть меня даже хочет, чтобы её замело.
стать просто одним из сугробов, которых здесь так много.
маленький город в горах, заколдованное царство. почему-то мне кажется, что я бы могла здесь остаться.
всё, что происходит в моей жизни, кажется мне естественным и само собой раузумеющимся.
и то, что я полюбила зиму, тоже. даже несмотря на то, что она всё так же для мня приравнивается к смерти. просто это больше не пугает и не отталкивает.
снег прекрасен, его очень много, а остальное сейчас не имеет значения.
стать просто одним из сугробов, которых здесь так много.
маленький город в горах, заколдованное царство. почему-то мне кажется, что я бы могла здесь остаться.
всё, что происходит в моей жизни, кажется мне естественным и само собой раузумеющимся.
и то, что я полюбила зиму, тоже. даже несмотря на то, что она всё так же для мня приравнивается к смерти. просто это больше не пугает и не отталкивает.
снег прекрасен, его очень много, а остальное сейчас не имеет значения.
понедельник, 01 декабря 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Действительность всё продолжает и продолжает превращаться в недействительность.
Года не хватило - как будто неделя прошла. а уже снег.
В Карелии снег был прекрасен. Здесь он всё равно остался чем-то из разряда "холод - суть откровение телу о его грядущей температуре".
Там были волшебные леса, а здесь просто Питер.
Года не хватило - как будто неделя прошла. а уже снег.
В Карелии снег был прекрасен. Здесь он всё равно остался чем-то из разряда "холод - суть откровение телу о его грядущей температуре".
Там были волшебные леса, а здесь просто Питер.
вторник, 21 октября 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Через пару недель, через пару месяцев, через пару чего-нибудь ещё, чем отмеряют время - забудется, или хотя бы утихнет, и не будет этого разочарования, этого чувства одиночества, которое кажется больше, чем я сама.
Когда я снова научусь разговаривать, двигаться, существовать в мире людей.
Очень тянет сорваться в Елабугу. Туда, на замёрзшие улицы, окраины города, за которыми холмы и огромные пространства, или куда-то дальше, может быть, в Марий Эл. А можно даже в Москву, в город-предатель, в эту параллельную реальность, параллельную жизнь. Лишь бы видеть за окнами что-то другое, чем этот мокрый снег.
Когда я снова научусь разговаривать, двигаться, существовать в мире людей.
Очень тянет сорваться в Елабугу. Туда, на замёрзшие улицы, окраины города, за которыми холмы и огромные пространства, или куда-то дальше, может быть, в Марий Эл. А можно даже в Москву, в город-предатель, в эту параллельную реальность, параллельную жизнь. Лишь бы видеть за окнами что-то другое, чем этот мокрый снег.
понедельник, 20 октября 2014
16:46
Доступ к записи ограничен
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 20 сентября 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
От литературного мира уйти не получается - он всё равно даёт о себе знать. Сейчас в моей жизни он принимает форму Балу, человека, чьи сказки так зацепили меня два-три года назад. Знала бы, что буду приходить к нему в гости пить иван-чай и читать Эдгара По - решила бы, что не со мной, не про меня, так не бывает.
Не получается уйти и от много чего ещё - оно постоянно даёт о себе знать. Так или иначе.
Перелистывала сборничек современной поэзии, зацепилась за строчку "я не знаю, где меня нет".
Не получается уйти и от много чего ещё - оно постоянно даёт о себе знать. Так или иначе.
Перелистывала сборничек современной поэзии, зацепилась за строчку "я не знаю, где меня нет".
воскресенье, 14 сентября 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Вчера случились отделение полиции, коньяк после (терпеть его не могу, но этот был нормален) и осень. Обрастаю историями из жизни всё больше.
Здесь слишком часто мелькает слово "город", как будто я совершенно на нём зациклена. Вообще-то, город - это всего лишь город, можно даже не называть его по прописанному в картах названию . Просто в нём чересчур много всяких условностей, лишних вещей, форм, слов. Когда замечаешь это всё, становится невыносимо тоскливо. Чем больше новых домов, тем сильнее ощущение руин.
Кажется, я больше совсем не боюсь задержаний и людей в форме.
Здесь слишком часто мелькает слово "город", как будто я совершенно на нём зациклена. Вообще-то, город - это всего лишь город, можно даже не называть его по прописанному в картах названию . Просто в нём чересчур много всяких условностей, лишних вещей, форм, слов. Когда замечаешь это всё, становится невыносимо тоскливо. Чем больше новых домов, тем сильнее ощущение руин.
Кажется, я больше совсем не боюсь задержаний и людей в форме.
пятница, 05 сентября 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
среда, 03 сентября 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
"Ты какая-то не такая, я тебя не узнаю" - слышу от тёти. Не такая...
Начало осени было отмечено для меня заброшенным пионерским лагерем, которому осталось существовать всего пару недель. Время остановилось, надписи на шкафчиках рассказывают про смену 93-94 года. И тихо-тихо.
А конец лета отметился Весьегонском, до которого я всё-таки добралась.
Жизнь, наверное, должна продолжаться. Мне всё сложнее разговаривать с людьми. Только наблюдать и слушать.
Осень заполнила всё, хватило бы воздуха, чтобы дышать.
Начало осени было отмечено для меня заброшенным пионерским лагерем, которому осталось существовать всего пару недель. Время остановилось, надписи на шкафчиках рассказывают про смену 93-94 года. И тихо-тихо.
А конец лета отметился Весьегонском, до которого я всё-таки добралась.
Жизнь, наверное, должна продолжаться. Мне всё сложнее разговаривать с людьми. Только наблюдать и слушать.
Осень заполнила всё, хватило бы воздуха, чтобы дышать.
суббота, 23 августа 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Наверное, стоило бы написать обо всём - пусть останется, пока не забылось, - но за эти дни я уже слишком устала рассказывать одну и ту же историю, наблюдая одну и ту же реакцию "да тебе надо написать про это книгу".
Закончилось самое длинное моё подобное путешествие. И, пожалуй, самое сложное. Котята найдут дом, сожжённый средством для мытья стен палец заживёт и перестанет болеть, закончатся температура и озноб, до следующего мокрого снега ещё месяца полтора, если не больше. А после, кажется, эта пустота захлестнёт всё, что во мне осталось. То отчаяние, которое я чувствовала во время своего первого горного перевала, когда от усталости начинали дрожать коленки, а надо было идти, и то отчаяние, что возникало от невозможности уехать из Териберки, оказываются несравнимы с чувством, которым меня встретил Питер. Нужен был всего один день, чтобы перестать чувствовать голод и холод, чтобы выспаться и ощутить абсолютный тлен, чёткое понимание, что места нет, дома нет, меня нет - бери и убегай снова, не оставайся, давай, что тянешь, зачем, беги, уезжай, улетай, уплывай.
Вспоминаются старые слова о том, что, уезжая, мы никогда не возвращаемся. Не вернулась.

Закончилось самое длинное моё подобное путешествие. И, пожалуй, самое сложное. Котята найдут дом, сожжённый средством для мытья стен палец заживёт и перестанет болеть, закончатся температура и озноб, до следующего мокрого снега ещё месяца полтора, если не больше. А после, кажется, эта пустота захлестнёт всё, что во мне осталось. То отчаяние, которое я чувствовала во время своего первого горного перевала, когда от усталости начинали дрожать коленки, а надо было идти, и то отчаяние, что возникало от невозможности уехать из Териберки, оказываются несравнимы с чувством, которым меня встретил Питер. Нужен был всего один день, чтобы перестать чувствовать голод и холод, чтобы выспаться и ощутить абсолютный тлен, чёткое понимание, что места нет, дома нет, меня нет - бери и убегай снова, не оставайся, давай, что тянешь, зачем, беги, уезжай, улетай, уплывай.
Вспоминаются старые слова о том, что, уезжая, мы никогда не возвращаемся. Не вернулась.

понедельник, 21 июля 2014
12:20
Доступ к записи ограничен
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 19 июля 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Я ощущаю потребность в переменах чаще, чем ощущаю потребность в общении, а ведь меня нельзя отнести к людям, способным неделями жить, не разговаривая по душам, не гуляя по городу, не приходя в гости. Но без перемен, переездов, смены обстановки я не могу существовать вообще. Накатывает отчаяние, приходят тяжёлые мысли, а силы делать что бы то ни было исчезают. Впрочем, возможно, что если бы я не чувствовала свою бездомность, всё было бы иначе. Даже в этом городе.
четверг, 17 июля 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Ночью в том доме, где останавливалась, спала на балконе в гамаке под колыбельную летней Москвы.
понедельник, 14 июля 2014
"силы, жившие в теле, ушли на трение тени о сухие колосья дикого ячменя.."
Чем больше времени провожу вне Петербурга, тем сильнее ощущаю себя собой; впрочем, это не является правилом.
То, что я нахожусь южнее привычной мне полосы, имеет разные стороны. Но главное - это непривычность, из-за которой поля подсолнухов кажутся чем-то совершенно особенным.
Все города безумно похожи, и всё-таки при желании в любом можно разглядеть что-то индивидуальное.
То, что я нахожусь южнее привычной мне полосы, имеет разные стороны. Но главное - это непривычность, из-за которой поля подсолнухов кажутся чем-то совершенно особенным.
Все города безумно похожи, и всё-таки при желании в любом можно разглядеть что-то индивидуальное.